пятница, 30 ноября 2012 г.

Игорь Муренко дал интервью Восточно-Казахстанскому областному драматическому театру имени Жамбыла после премьеры спектакля "Шутки в глухомани"

23,24 и 30 ноября 2012 года в Восточно-Казахстанском Областном драматическом театре имени Жамбыла (г. Усть-Каменогорск) состоялась премьера спектакля по пьесе Игоря Муренко "Шутки в глухомани". Автор ответил на вопросы завлита театра Светланы Антоновой.

1. Вы по образованию журналист. Как вас «занесло» в драматургию?

Ответ: Я по образованию не журналист, а филолог. Закончил Новосибирский государственный университет. С детства хотел стать поэтом – потому писал стихи. И приглядывался – как пишут большие поэты: Державин, Глинка, Баратынский, Тютчев, Пушкин, Лермонтов, Блок, Есенин, Северянин, Брюсов, Бунин, Бальмонт и т.д. Для того, чтобы лучше изучить литературу, и инструмент, которым она создается – язык – я и поступил на филфак НГУ. О драматургии, театре не думал. Но вот на втором курсе совершенно внезапно появилось страстное желание играть на сцене. На мое счастье в университете, как раз к появлению моего желания, образовался студенческий театр, и я с наслаждением приступил к репетициям роли Маскариля в пьесе Мольера «Смешные жеманницы». И хотя первый успех на театре я пережил, как актер, цели стать актером все-таки не появилось. Но – путь, видимо, уже был обозначен. Первую пьесу я написал в 32 года. (Только после 30 лет появляется свое отношение к жизни, понимание людей – возраст Христа). За плечами была армия, работа в заводской газете и на телевидении. Показал ее главному режиссеру Новосибирского ТЮЗа. Он сказал: «У вас есть диалог. Вам нужно попасть на семинар к Виктору Розову». Но в литинститут, где преподавал Розов, с высшим филологическим образованием не брали. Тогда я поехал в Москву и позвонил мастеру по телефону и попросил прочесть мою рукопись. Розов согласился, и через неделю вынес вердикт: «Ни в коем случае не бросайте. Пишите следующую пьесу. Вы созданы для этого». Эти слова известнейшего драматурга поддерживали меня в трудные минуты, а они были – ведь 9 лет театры отвергали мои пьесы. Большую помощь мне, как начинающему автору, оказали лаборатория драматургов, режиссеров и критиков Урала, Сибири и Дальнего Востока, семинар драматургов России в Рузе, семинар молодых драматургов СССР, участником которых я был в течение нескольких лет. Но помощь эта была теоретического плана, а вот на практике никто не хотел первым репетировать пьесу автора, которого никто еще не ставил. Режиссеры хвалили, и при этом говорили открытым текстом: «Меня в театре спросят – а где еще поставлен этот автор? И что я скажу?». Как ни странно, помогла журналистика. В годы перестройки я был известным телерепортером и телеведущим в Новосибирске – с репутацией защитника униженных и оскорбленных. И телевизионная популярность сработала. Новосибирский областной драматический театр «Старый дом», завлит которого знала мое творчество, сам предложил мне написать для него пьесу по сказкам Андерсона. Почитав датского писателя, я обратил внимание на то, что он очень религиозен. Значит, нужно было писать пьесу с религиозными мотивами. Шел 91-й год, народ жадно читал ранее запрещенное Евангелие, и я предложил более «горячий» вариант – положить в основу пьесы историю Иисуса Христа. Мать и отец рассказывают сыну перед сном о рождении и распятии Спасителя, и мальчик во сне отправляется спасать Иисуса. Так появилась пьеса «Отче наш». Семь театральных сезонов шла она с успехом в театре, спектакль по ней стал лауреатом Международного фестиваля на Украине (Одесса).

 Через два года другой театр – Новосибирский Государственный Молодежный Академический театр «Глобус» - поставил мою пьесу «Призвание – убийца» (фантазии по повести Стивена Кинга «Способный ученик»). Спектакль стал лауреатом Международного Рождественского фестиваля. А еще через три года Новосибирский городской драматический театр начал счастливую сценическую судьбу «Шуток в глухомани».

Писал я эту пьесу полтора года. Она «брыкалась», как дикая лошадь, не давалась в руки, как Жар-Птица. Были моменты, когда в отчаянии я хотел ее бросить. Но сцена, где Санька ночью храпит в гробу, маячила, манила, увлекала – хотя я не знал, как сюжетно к ней подвести. И вот наступил снежный апрель. И у меня «заискрило». Теперь уже не я пытался «ухватиться» за пьесу, а она «схватила» меня и уже не отпускала – заставляла бросить все семейные дела и уходить в выходные дни на работу – писать. «Шутки» понравились Сергею Афанасьеву, руководителю Новосибирского городского драмтеатра, но он поставил условие – найти на постановку 60 миллионов рублей (в то время это равнялось 10-ти тысячам долларов). И тут вновь помогла телевизионная известность. Первый же спонсор, к которому я обратился, дал всю сумму. Спектакль имел оглушительный успех. И вот уже скоро 16 лет (25 декабря), как не сходит со сцены, играется по три-четыре раза в месяц с неизменным аншлагом по премьерным расценкам. На форумах в Интернете новосибирцы пишут, что по пять, шесть раз ходили на спектакль и пойдут еще. Некоторые приходят на него регулярно, каждую осень - для того, чтобы избавиться от депрессии. Компания, которая развозит по домам чистую воду, даже включила информацию о спектакле в рекламный буклет. Театр варит для спектакля пельмени только на воде этой компании.

Ваш театр стал уже 45-м театром в России и СНГ, который обратил внимание на эту пьесу. Спектакли по «Шуткам» стали лауреатами фестивалей в Новосибирске, Иркутске, Перми, Кирове, Самаре, Твери, Йошкар-Оле, Ульяновске, Мурманске, Барнауле, Омске, Сызрани, Тобольске, Ханты-Мансийске, Пскове, Тюмени, Комсомольске-на-Амуре, Москве, в Узбекистане, Болгарии и во Франции. Надеюсь, к этому списку добавится и Казахстан.

2. Была ли задача написать пьесу, которая бы хорошо продавалась?

Ответ: Никогда. С такой целью шедевры не пишутся. А каждый писатель хочет написать «нетленку». Вспомните – в «Сталкере» Стругацких и Тарковского писатель говорит: «Зачем мне писать, если меня не будут читать через 100 лет».


3. Как Вы считаете, почему Ваша пьеса до сих пор востребована, несмотря на то, что она написана много лет назад?

Ответ: На этот вопрос должны ответить вы мне, а не я вам. Это не значит, что я не знаю ответ. Знаю. Но драматург никогда не должен отвечать на этот вопрос. 1) Это глупо. 2) Можно сглазить.


4. Усть-Каменогорск – это Ваша Казахстанская целина или сценическая история Ваших произведений в Казахстане уже есть?

    Ответ: Сценическая целина, которая с 23 ноября этого года благодаря вашему театру перестала быть таковой. Но кусочек моей трудовой биографии в Усть-Каменогорске есть. В 1971 году, будучи студентом, приехал летом в ваш город с другом на заработки. В деревне Секисовка, а точнее рядом с ней, мы рыли шурфы глубиной в шесть метров для геологического института.


5. Считаете ли Вы, что «Шутки в глухомани» пьеса, которая  внедрилась в жизнь и может повлиять на нее?

   Ответ: Давайте встретимся через 100 лет, и вы зададите мне этот вопрос. Но ответим на него вместе.


6. Зритель 1979г. и зритель 2012г. В чем они разные?

    Ответ: На этот вопрос лучше меня ответят ветераны вашего театра, которые каждый день встречаются со зрителем, а также матерые театральные критики – изъездившие все театры СССР, а затем и России. Драматург вряд ли сможет провести такое сопоставление, потому что он находится на обочине театрального процесса. Он мало видит спектаклей (в глобальном, а не в местечковом масштабе), да и не в театр он должен всматриваться, а в жизнь. И чем больше он будет искать в жизни, а не в театре, тем больше он будет самобытнее, интереснее, оригинальнее.

7. Может ли драматург прожить на гонорары от театральных постановок?

Ответ: Не может. Это подтвердите вы - завлит театра, Светлана Антонова. Мы с вами вели переговоры о финансовых условиях.

8. Какая тематика  к написанию пьес Вам ближе?

Ответ: Увлекаться какой-либо тематикой – губительно для драматурга, который хочет написать что-то настоящее. Пусть пьеса придет к вам как поэтическое впечатление, как обрывок разговора, как картинка, которая то ли явь, то ли сон, пусть придет даже просто в виде заголовка. Все это лучше, чем пришедшая тема. Пьесы «на тему», как правило, долго не живут. Пусть в вашей пьесе будет секрет, какое-то волшебство. Что-то неясное, но манящее, волнующее, вызывающее слезы и смех. Но притом – с необычным сюжетом, яркими характерами, с живым, остроумным диалогом, и подтекстом – у которого дна нет.

9. Японцы говорят, идти нужно туда, где страшно. Где для вас сейчас момент преодоления, что страшно?

Ответ: Написать пьесу (настоящую, не однодневку), чтобы у самого в процессе мурашки по коже – это все равно, что перенести тяжелую болезнь. И потом долго – не меньше полугода выходить из нее. Организм не хочет входить в состояние болезни и постоянно увиливает от написания пьесы. Ему страшно. Заставить себя засесть за работу – не так-то просто. Тем более, когда знаешь, что муки творчества сменятся нервотрепкой от продвижения до сцены своего дитяти. А здесь целый набор ударов по самолюбию. Не лучше ли почитать, посидеть за компьютером, посмотреть по телевизору футбол? Тогда тебя точно никто не обидит.

10. Что помогает вам держать руку на пульсе общественной жизни, не терять связь с реальностью?

Ответ: Драматургу держать руку на пульсе общественной жизни – нужно как можно меньше. Это мешает. Может привести на ложную тропу: ты напишешь актуальную пьесу, а она, не дойдя до премьеры, уже устареет. Не терять связь с реальностью я понимаю так – присматриваться к людям – к коллегам, друзьям, родственникам. Искать в них сегодняшнее и всегдашнее, особенное и общее. Стараться заглянуть в их прошлое, и увидеть их будущее. Это гораздо полезнее, чем знать жизнь из выпусков последних новостей.


11. Каким на Ваш взгляд  должен быть театр, чтобы стать чем-то исключительным во всем разнообразии доступной современному человеку аудиовизуальной информации?

Ответ: Вы и сами знаете ответ. Театр должен дать такие впечатления, которые ни одно аудиовизуальное средство не даст. Театр должен победить всех конкурентов. Иначе зрительные залы будут заполняться все меньше и меньше. И кончится все очень грустно.

Для этого - ТЕАТР не должен опускаться до пошлости в сюжете, до матерщины в языке. Как бы вас ни подталкивали к этому некоторые «деятели». Человеческая натура за тысячелетия остается неизменной. Человеку хочется очистить душу от повседневной грязи – поэзией, музыкой, литературой, театром, кино (конечно, образцами высокой пробы). Вот почему сейчас, например, в Новосибирске, аншлаги в концертных залах и театрах – так народ спасается от пошлости телевидения.

Есть ли какой-то ориентир в драматургии? За что браться, что отвергать? Самое ценное, на мой взгляд, если сказать сжато – смех сквозь слезы и глубокие мысли, спрятанные в тексте, как в матрешке. Если поймете, что в пьесе это есть – мигом ставьте. Ни планшетник, ни ТВ, ни мобильник не обеспечат смех сквозь слезы и постраздумья после увиденного. И не бойтесь ставить пьесы, которые никто еще не ставил. Уходите от инстинкта обезьяны. Удручающее зрелище – как под копирку – репертуары большинства театров.

P.S. Наш главный режиссер знал об этой пьесе давно, но она была в запаснике, в голове,  как и десятки других. Зрительское пожелание в книге отзывов: «  Поставьте «Шутки в глухомани»!»  его впечатлило.  А дальше машина закрутилась.

Ответ: Зритель, о котором можно только мечтать. Но он появляется, только тогда, когда в театре ему хорошо.

Надеюсь на сотрудничество с вашим театром и в будущем. Почему бы через какое-то время вам не поставить мою пьесу «Облака». Это комедия в сопровождении гитары. В ней роли и для молодых и для опытных актеров.

И еще информация, которая может пригодиться.
Пьесы Игоря Муренко поставлены:
    Новое явление. Бешеный успех комедии "Шутки в глухомани" в Красноярске. Уже не в первый раз спектакль новосибирцев вывозится к соседям. Предприимчивые люди зарабатывают на нем деньги. http://kaleda.ru/events/7240



    Автор: на Комментариев нет:

    Драматургия и театр. Тарковский, Стругацкие, Розов, Кинг, Христос, Мольер, Андерсон, Державин, Глинка, Баратынский, Тютчев, Пушкин, Лермонтов, Блок, Есенин, Северянин, Брюсов, Бунин, Бальмонт, Масленников, Гоберник, Афанасьев были упомянуты в интервью Игоря Муренко после премьеры спектакля "Шутки в глухомани" в Казахстане

    23,24 и 30 ноября 2012 года в Восточно-Казахстанском Областном драматическом театре имени Жамбыла (г. Усть-Каменогорск) состоялась премьера спектакля по пьесе Игоря Муренко "Шутки в глухомани". Автор ответил на вопросы завлита театра Светланы Антоновой.

    1. Вы по образованию журналист. Как вас «занесло» в драматургию?

    Ответ: Я по образованию не журналист, а филолог. Закончил Новосибирский государственный университет. С детства хотел стать поэтом – потому писал стихи. И приглядывался – как пишут большие поэты: Державин, Глинка, Баратынский, Тютчев, Пушкин, Лермонтов, Блок, Есенин, Северянин, Брюсов, Бунин, Бальмонт и т.д. Для того, чтобы лучше изучить литературу, и инструмент, которым она создается – язык – я и поступил на филфак НГУ. О драматургии, театре не думал. Но вот на втором курсе совершенно внезапно появилось страстное желание играть на сцене. На мое счастье в университете, как раз к появлению моего желания, образовался студенческий театр, и я с наслаждением приступил к репетициям роли Маскариля в пьесе Мольера «Смешные жеманницы». И хотя первый успех на театре я пережил, как актер, цели стать актером все-таки не появилось. Но – путь, видимо, уже был обозначен. Первую пьесу я написал в 32 года. (Только после 30 лет появляется свое отношение к жизни, понимание людей – возраст Христа). За плечами была армия, работа в заводской газете и на телевидении. Показал ее главному режиссеру Новосибирского ТЮЗа. Он сказал: «У вас есть диалог. Вам нужно попасть на семинар к Виктору Розову». Но в литинститут, где преподавал Розов, с высшим филологическим образованием не брали. Тогда я поехал в Москву и позвонил мастеру по телефону и попросил прочесть мою рукопись. Розов согласился, и через неделю вынес вердикт: «Ни в коем случае не бросайте. Пишите следующую пьесу. Вы созданы для этого». Эти слова известнейшего драматурга поддерживали меня в трудные минуты, а они были – ведь 9 лет театры отвергали мои пьесы. Большую помощь мне, как начинающему автору, оказали лаборатория драматургов, режиссеров и критиков Урала, Сибири и Дальнего Востока, семинар драматургов России в Рузе, семинар молодых драматургов СССР, участником которых я был в течение нескольких лет. Но помощь эта была теоретического плана, а вот на практике никто не хотел первым репетировать пьесу автора, которого никто еще не ставил. Режиссеры хвалили, и при этом говорили открытым текстом: «Меня в театре спросят – а где еще поставлен этот автор? И что я скажу?». Как ни странно, помогла журналистика. В годы перестройки я был известным телерепортером и телеведущим в Новосибирске – с репутацией защитника униженных и оскорбленных. И телевизионная популярность сработала. Новосибирский областной драматический театр «Старый дом», завлит которого знала мое творчество, сам предложил мне написать для него пьесу по сказкам Андерсона. Почитав датского писателя, я обратил внимание на то, что он очень религиозен. Значит, нужно было писать пьесу с религиозными мотивами. Шел 91-й год, народ жадно читал ранее запрещенное Евангелие, и я предложил более «горячий» вариант – положить в основу пьесы историю Иисуса Христа. Мать и отец рассказывают сыну перед сном о рождении и распятии Спасителя, и мальчик во сне отправляется спасать Иисуса. Так появилась пьеса «Отче наш». Семь театральных сезонов шла она с успехом в театре, спектакль по ней стал лауреатом Международного фестиваля на Украине (Одесса). Режиссер-постановщик спектакля Дмитрий Масленников.

     Через два года другой театр – Новосибирский Государственный Молодежный Академический театр «Глобус» - поставил мою пьесу «Призвание – убийца» (фантазии по повести Стивена Кинга «Способный ученик», режиссер-постановщик Григорий Гоберник). Спектакль стал лауреатом Международного Рождественского фестиваля. А еще через три года Новосибирский городской драматический театр начал счастливую сценическую судьбу «Шуток в глухомани».

    Писал я эту пьесу полтора года. Она «брыкалась», как дикая лошадь, не давалась в руки, как Жар-Птица. Были моменты, когда в отчаянии я хотел ее бросить. Но сцена, где Санька ночью храпит в гробу, маячила, манила, увлекала – хотя я не знал, как сюжетно к ней подвести. И вот наступил снежный апрель. И у меня «заискрило». Теперь уже не я пытался «ухватиться» за пьесу, а она «схватила» меня и уже не отпускала – заставляла бросить все семейные дела и уходить в выходные дни на работу – писать. «Шутки» понравились Сергею Афанасьеву, руководителю Новосибирского городского драмтеатра, но он поставил условие – найти на постановку 60 миллионов рублей (в то время это равнялось 10-ти тысячам долларов). И тут вновь помогла телевизионная известность. Первый же спонсор, к которому я обратился, дал всю сумму. Спектакль имел оглушительный успех. И вот уже скоро 16 лет (25 декабря), как не сходит со сцены, играется по три-четыре раза в месяц с неизменным аншлагом по премьерным расценкам. На форумах в Интернете новосибирцы пишут, что по пять, шесть раз ходили на спектакль и пойдут еще. Некоторые приходят на него регулярно, каждую осень - для того, чтобы избавиться от депрессии. Компания, которая развозит по домам чистую воду, даже включила информацию о спектакле в рекламный буклет. Театр варит для спектакля пельмени только на воде этой компании.

    Ваш театр стал уже 45-м театром в России и СНГ, который обратил внимание на эту пьесу. Спектакли по «Шуткам» стали лауреатами фестивалей в Новосибирске, Иркутске, Перми, Кирове, Самаре, Твери, Йошкар-Оле, Ульяновске, Мурманске, Барнауле, Омске, Сызрани, Тобольске, Ханты-Мансийске, Пскове, Тюмени, Комсомольске-на-Амуре, Москве, в Узбекистане, Болгарии и во Франции. Надеюсь, к этому списку добавится и Казахстан.

    2. Была ли задача написать пьесу, которая бы хорошо продавалась?

    Ответ: Никогда. С такой целью шедевры не пишутся. А каждый писатель хочет написать «нетленку». Вспомните – в «Сталкере» Стругацких и Тарковского писатель говорит: «Зачем мне писать, если меня не будут читать через 100 лет».


    3. Как Вы считаете, почему Ваша пьеса до сих пор востребована, несмотря на то, что она написана много лет назад?

    Ответ: На этот вопрос должны ответить вы мне, а не я вам. Это не значит, что я не знаю ответ. Знаю. Но драматург никогда не должен отвечать на этот вопрос. 1) Это глупо. 2) Можно сглазить.


    4. Усть-Каменогорск – это Ваша Казахстанская целина или сценическая история Ваших произведений в Казахстане уже есть?

        Ответ: Сценическая целина, которая с 23 ноября этого года благодаря вашему театру перестала быть таковой. Но кусочек моей трудовой биографии в Усть-Каменогорске есть. В 1971 году, будучи студентом, приехал летом в ваш город с другом на заработки. В деревне Секисовка, а точнее рядом с ней, мы рыли шурфы глубиной в шесть метров для геологического института.


    5. Считаете ли Вы, что «Шутки в глухомани» пьеса, которая  внедрилась в жизнь и может повлиять на нее?

       Ответ: Давайте встретимся через 100 лет, и вы зададите мне этот вопрос. Но ответим на него вместе.


    6. Зритель 1979г. и зритель 2012г. В чем они разные?

        Ответ: На этот вопрос лучше меня ответят ветераны вашего театра, которые каждый день встречаются со зрителем, а также матерые театральные критики – изъездившие все театры СССР, а затем и России. Драматург вряд ли сможет провести такое сопоставление, потому что он находится на обочине театрального процесса. Он мало видит спектаклей (в глобальном, а не в местечковом масштабе), да и не в театр он должен всматриваться, а в жизнь. И чем больше он будет искать в жизни, а не в театре, тем больше он будет самобытнее, интереснее, оригинальнее.

    7. Может ли драматург прожить на гонорары от театральных постановок?

    Ответ: Не может. Это подтвердите вы - завлит театра, Светлана Антонова. Мы с вами вели переговоры о финансовых условиях.

    8. Какая тематика  к написанию пьес Вам ближе?

    Ответ: Увлекаться какой-либо тематикой – губительно для драматурга, который хочет написать что-то настоящее. Пусть пьеса придет к вам как поэтическое впечатление, как обрывок разговора, как картинка, которая то ли явь, то ли сон, пусть придет даже просто в виде заголовка. Все это лучше, чем пришедшая тема. Пьесы «на тему», как правило, долго не живут. Пусть в вашей пьесе будет секрет, какое-то волшебство. Что-то неясное, но манящее, волнующее, вызывающее слезы и смех. Но притом – с необычным сюжетом, яркими характерами, с живым, остроумным диалогом, и подтекстом – у которого дна нет.

    9. Японцы говорят, идти нужно туда, где страшно. Где для вас сейчас момент преодоления, что страшно?

    Ответ: Написать пьесу (настоящую, не однодневку), чтобы у самого в процессе мурашки по коже – это все равно, что перенести тяжелую болезнь. И потом долго – не меньше полугода выходить из нее. Организм не хочет входить в состояние болезни и постоянно увиливает от написания пьесы. Ему страшно. Заставить себя засесть за работу – не так-то просто. Тем более, когда знаешь, что муки творчества сменятся нервотрепкой от продвижения до сцены своего дитяти. А здесь целый набор ударов по самолюбию. Не лучше ли почитать, посидеть за компьютером, посмотреть по телевизору футбол? Тогда тебя точно никто не обидит.

    10. Что помогает вам держать руку на пульсе общественной жизни, не терять связь с реальностью?

    Ответ: Драматургу держать руку на пульсе общественной жизни – нужно как можно меньше. Это мешает. Может привести на ложную тропу: ты напишешь актуальную пьесу, а она, не дойдя до премьеры, уже устареет. Не терять связь с реальностью я понимаю так – присматриваться к людям – к коллегам, друзьям, родственникам. Искать в них сегодняшнее и всегдашнее, особенное и общее. Стараться заглянуть в их прошлое, и увидеть их будущее. Это гораздо полезнее, чем знать жизнь из выпусков последних новостей.


    11. Каким на Ваш взгляд  должен быть театр, чтобы стать чем-то исключительным во всем разнообразии доступной современному человеку аудиовизуальной информации?

    Ответ: Вы и сами знаете ответ. Театр должен дать такие впечатления, которые ни одно аудиовизуальное средство не даст. Театр должен победить всех конкурентов. Иначе зрительные залы будут заполняться все меньше и меньше. И кончится все очень грустно.

    Для этого - ТЕАТР не должен опускаться до пошлости в сюжете, до матерщины в языке. Как бы вас ни подталкивали к этому некоторые «деятели». Человеческая натура за тысячелетия остается неизменной. Человеку хочется очистить душу от повседневной грязи – поэзией, музыкой, литературой, театром, кино (конечно, образцами высокой пробы). Вот почему сейчас, например, в Новосибирске, аншлаги в концертных залах и театрах – так народ спасается от пошлости телевидения.

    Есть ли какой-то ориентир в драматургии? За что браться, что отвергать? Самое ценное, на мой взгляд, если сказать сжато – смех сквозь слезы и глубокие мысли, спрятанные в тексте, как в матрешке. Если поймете, что в пьесе это есть – мигом ставьте. Ни планшетник, ни ТВ, ни мобильник не обеспечат смех сквозь слезы и постраздумья после увиденного. И не бойтесь ставить пьесы, которые никто еще не ставил. Уходите от инстинкта обезьяны. Удручающее зрелище – как под копирку – репертуары большинства театров.

    P.S. Наш главный режиссер знал об этой пьесе давно, но она была в запаснике, в голове,  как и десятки других. Зрительское пожелание в книге отзывов: «  Поставьте «Шутки в глухомани»!»  его впечатлило.  А дальше машина закрутилась.

    Ответ: Зритель, о котором можно только мечтать. Но он появляется, только тогда, когда в театре ему хорошо.

    Надеюсь на сотрудничество с вашим театром и в будущем. Почему бы через какое-то время вам не поставить мою пьесу «Облака». Это комедия в сопровождении гитары. В ней роли и для молодых и для опытных актеров.

    И еще информация, которая может пригодиться.
    Пьесы Игоря Муренко поставлены:
      Новое явление. Бешеный успех комедии "Шутки в глухомани" в Красноярске. Уже не в первый раз спектакль новосибирцев вывозится к соседям. Предприимчивые люди зарабатывают на нем деньги. http://kaleda.ru/events/7240



      Автор: на Комментариев нет:
      Подписаться на: Сообщения (Atom)